Криминальный профайлинг: следственная и экспертная практика составления поискового психологического портрета (профиля) неизвестного лица по уликовым признакам и совокупности обстоятельств совершенного преступления

И.А. Макаренко, «Экспертное бюро судебной психофизиологии и поведенческого анализа», АНО ДПО «Академия Детекции Лжи»

Н.Ю. Васильева, «Экспертное бюро судебной психофизиологии и поведенческого анализа», АНО ДПО «Академия Детекции Лжи», Калужский филиал «Института международного права и экономики им. А.С. Грибоедова»

В.В. Сажко, отдел по расследованию особо важных дел Следственного управления СКР по Калужской области

 

Данная статья посвящена актуальной проблематике эффективного практического применения специальных познаний в следственно-розыскной деятельности. Представлен валидный и надежный метод составления поискового психологического портрета неизвестного лица по уликовым признакам и совокупности обстоятельств совершенного преступления. На примере конкретного уголовного дела проиллюстрированы достоинства предложенного метода и их практическая полимодальная значимость для органов расследования. Ключевые слова: криминальный профайлинг, портрет неустановленного преступника, криминалистика, бесконтактная верификация, профайлер, судебная экспертиза, розыскные критерии, психологический портрет преступника, судебная психология.

 

This article is dedicated to the urgent problems of the effective practical application of special knowledge in the investigation- search activity. Is represented the valid and reliable method of the composition of the search psychological portrait of unknown face on the evident signs and the totality of the circumstances of the perfect crime. Based on the example of concrete criminal case are illustrated the merits of the method proposed and their practical polymodal significance for the organs of investigation. The keywords: criminal profiling, the portrait of the unestablished criminal, criminology, noncontact verification, profiler, judicial examination, search criteria, the psychological portrait of criminal, judicial psychology.

 

Следственная практика показывает, что, несмотря на высокую развитость человечества, стремление к нравственным началам и гармонии, ни для кого не секрет, что преступления продолжают совершать из века в век. Искоренить преступность не удается и до настоящего времени, несмотря на развитость современных технологий, а также методик профилактики преступности и раскрытия преступлений. Эволюционируют не только они, но и криминальные элементы нашего общества, в связи с чем сотрудникам правоохранительных органов далеко не всегда удается раскрыть преступления уже давно проверенными методами. Тем острее эта проблема встает, когда совершается спланированное преступление или несвязанное с типичными мотивами (из личной неприязни, на бытовой почве из жажды легкой наживы). При подготовке к таким преступлениям злоумышленники, как правило, применяют контрмеры к типичным алгоритмам раскрытия преступлений. Например, не пользуются мобильными телефонами вообще или, заменяя их на радиостанции, применяют способы маскировки или используют предметы одежды, не оставляющие биологических следов.

Несмотря на это, в криминалистике существует закон, согласно букве которого, не существует преступлений, которые не оставляли бы следы преступника на месте происшествия. При творческом подходе, не основанном на шаблонных методиках, следы преступника можно найти и, казалось бы, при неочевидных преступлениях. К одному из таких способов можно отнести и производство психологической судебной экспертизы по личности потерпевшего или преступника. Результаты подобных экспертиз помогут следствию не только иметь полную картину о личности потерпевшего, в том числе погибшего, но и о личности преступника. Именно знания о личности последнего могут быть очень ценными как на этапе раскрытия преступления и установления его личности и местонахождения, так и на этапе доказывания его причастности к совершенному преступлению.

Примером гармоничного сочетания судебной психологии с правоохранительной практикой может служить расследование уголовного дела в Калужской области в 2009-2013 годах. Возбуждено оно было по факту убийства сотрудника ДПС прямо на его посту при несении службы. Несмотря на то, что по результатам первого осмотра места происшествия было обнаружено большое количество следов преступления, и даже элементов одежды и личных вещей напавшего преступника, объективных следов, таких как кровь или слюна последнего при проведенных в дальнейшем многочисленных трудоемких экспертиз выявить так и не удалось. Не давали длительное время положительных результатов и обнаруженные отпечатки пальцев рук и запаховые следы преступника. Как показало расследование и этого уголовного дела даже наличие подобных следов не всегда дает положительный результат расследования, поскольку отпечатки пальцев рук впоследствии задержанного преступника хоть и имелись в электронной базе данных, определить их тождественность удалось лишь уже после задержания убийцы и проведении экспертных исследований вручную высококлассными специалистами.

Несомненную пользу на этапе установления личности преступника оказали результаты экспертного исследования его психологического портрета, что позволило сузить круг проверяемых лиц по каждой из многочисленных версий (таковых было несколько десятков). Так, экспертами на основании обнаруженных в месте нападения элементов одежды и личных вещей убийцы, обстановке на месте происшествия, удалось установить, что преступником является, вероятнее всего, физически развитый, хорошо организованный мужчина 25-30 лет, славянской внешности, имеющий среднее специальное образование, часто меняющий место работы и выбирающий именно рабочие профессии, ранее судимым за совершение насильственных преступлений с использованием холодного ружия в несовершеннолетнем возрасте, проживающий в сельской местности, имеющий не на профессиональном уровне навыки забоя скота и т.д.

Даже перечисленные признаки позволяли сотрудникам правоохранительных органов более детально проверять заподозренных лиц именно по приведенным выше критериям при отработке каждой версии совершенного преступления. Все это позволило оптимизировать процесс розыска убийцы, а также сэкономить временные и материальные ресурсы сотрудников правоохранительных органов.

Неоценимую пользу составленный психологический портрет преступника оказал и после его задержания при установлении с ним психологического контакта оперативными сотрудниками и следователем. Это позволило в кратчайший срок после задержания убедить убийцу дать признательные показания, а также организовать с его участием проверку показаний на месте совершенных убийств. Последнее слово не является опечаткой, поскольку в ходе расследования уголовного дела была установлена его причастность и к совершению еще двух убийств, которые были по месту его работы – на строительной базе. При этом, по этим двум эпизодам сотрудники правоохранительных органов испытывали дефицит совокупности именно объективных доказательств. Именно поэтому важными были те детальные показания, которые дал убийца после своего задержания. Сообщенные им сведения не оставляли сомнения именно в том, что их мог знать только человек, совершивший эти убийства. Однако, на дальнейшем этапе расследования обвиняемый стал придерживаться позиции защитников и перестал сотрудничать со следствием. Для выхода из сложившейся неблагоприятной ситуации следствием было скрупулезно изучено заключение экспертов и описание психологического портрета преступника. «Вооружившись» этими сведениями следователь в течение двух недель каждодневно проводил встречи и сторонние беседы с убийцей. Результатом стал налаженный психологический контакт и добровольная дача дополнительных показаний. Помимо этого установленные при исследовании экспертами личностные аспекты преступника объективно подтвердились при проведении следственных действий и детального изучения личности задержанного убийцы. Так, было установлено, что им является 27 мужчина, славянской внешности, хорошо развитый физически, проживающий в частном доме, имеющий психическое заболевание (психопатоподобная шизофрения), убивший топором в детстве в состоянии аффекта своего отца, работавший сначала разнорабочим, а затем шашлычником. Также было установлено, что к совершению каждого убийства преступник готовился. В частности им изучались пути подхода к каждому месту нападения, наличие на прилагающей территории видеонаблюдения. Перед выходом на места нападения им оставлялся сотовый телефон, в специальном «схроне» оставлялись лыжи для последующего быстрого отхода с места убийства. Каждое убийство совершалось им ножами, часть из которых он специально для них изготавливал. После совершенных убийств (кроме первого) ножи им уничтожались путем их распила и последующего разбрасывания обломков в труднодоступных местах. Кроме того преступник использовал маски и одежду, подходящую по цвету для маскировки, изучал опыт японских диверсантов («Ниндзя») и т.д.

Результатом проведенной работы стало установленная судом причастность убийцы ко всем трем эпизодам совершенных им преступлений. Таким образом, знания судебной психологии оказали неоценимую помощь сотрудникам правоохранительных органов как на этапе установления личности преступника и его фактического местонахождения, так и на этапе доказывания его причастности к совершенному преступлению путем установления психологического контакта и отожествления психологических аспектов его личности к обнаруженным объективным материальным носителям сведения о его личности.

Экспертная практика доказывает, что современный уровень развития психологической науки действительно позволяет эффективное ее использование в расследовании преступлений, совершенных против личности в условиях неочевидности, когда профессиональная деятельность сотрудников правоохранительных органов протекает на фоне значительного тактического риска по причине дефицита юридически значимой информации о признаках предполагаемого преступника. Методология классических психологических школ, клиническая и юридическая психология понимает преступление как разновидность поведенческой активности личности. Психологическими исследованиями установлено, что индивидуальные особенности личности, включающие характерологические, психические и социально-психологические черты, приобретенные навыки, знания и т.д. участвуют в формировании индивидуального стиля поведения, фактурно проявляясь в своеобразном для личности образе действия (мотивации), способе его осуществления. Между личностью и поведением существует закономерная связь, внешне проявляющаяся в привычной для данной личности форме активности, ее стереотипах, стилевых особенностях. Генезис преступного поведения заключается в формировании у индивида состояния психологической готовности к поведенческому акту в форме общественно опасных действий либо бездействия. В процессе формирования этой готовности индивид личностно своеобразно воспринимает и оценивает внешние условия, испытывает личностно характерные для него побуждения (мотивы), определяет личностно приемлемый способ и цель действий. Принятая цель достигается им благодаря сложившимся в жизненном опыте навыкам, умениям, способностям, которые представляют собой также личностные образования. Таким образом, в процессе порождения преступного поведения особенности личности обуславливают индивидуально своеобразное восприятие внешних условий, мотивообразование, целеполагание и исполнительную регуляцию поведения. Данная причинно-следственная связь объясняет высокую практическую эффективность методов криминального профайлинга – составления поискового психологического портрета (профиля) неустановленного лица по следам на месте преступления с общей методологической основой из положений материалистической диалектики и системного подхода к познанию реальной действительности в отечественной психологии и патопсихологии, где  психологическому анализу подвергается ситуация совершения преступления как результата взаимодействий различных модальностей нескольких уровней: личность преступника, предмет преступления, пространственные, объективно-предметные и временные характеристики события преступления. В основе метода, как отмечают современные отечественные и зарубежные психологи-профайлеры, лежит определение психологического (субъективного) значения некоторых элементов криминалистической характеристики преступлений, опирающегося на установление отношений достоверности между криминалистическими параметрами, характеризующими место, время, способ, орудия, признаки потерпевшего и значимыми для розыска характеристиками преступника – антропологическими, физическими, психологическими, социально-демографическим и др. Элементы криминалистической характеристики при этом рассматриваются как результат поведения лица, реализованной в условиях свободного выбора, обусловленного системой как осознаваемых, так и неосознаваемых мотивов, и направленного на достижение субъективно желаемой цели.

На современном этапе развития методологии криминального профайлинга возможно выделить два главных направления: «статистический» подход, разработанный и используемый преимущественно специалистами Америки и Западной Европы, который заключается в выявлении коэффициентов корреляции между признаками преступления и признаками преступника, установленными после его задержания и осуждения и «качественный», подход российской юридической психологии, согласно которому элементы криминалистической характеристики преступления и его механизм рассматриваются: во-первых, как единая система, системообразующим принципом которой выступает личность преступника в ее субъективном отношении к другим элементам; во-вторых, как результаты поведения лица, реализованной в условиях свободного выбора, обусловленного системой как осознаваемых, так и неосознаваемых стимулов и направленного на достижение субъективно желаемой цели - то есть выбор преступником жертвы, места, времени, средств, способа и других элементов уголовного поведенческого акта не случаен, а обусловлен индивидуальными особенностями виновного лица.

Практика более чем десятилетней профессиональной деятельности авторов как профайлеров верифицирует эффективность комплексного подхода с использованием в рамках специальных и (или) экспертных исследований следующих методов бесконтактной верификации социально-психологических признаков неустановленных преступников: ретроспективный психологический анализ материалов оперативно-поисковых, уголовных дел, качественный виктимиологический анализ полимодального анамнеза (соматического, психического, психосоматического, психологического, психосоциального, психосексуального и т.д.) жертвы преступления с выявлением актуального на момент события психофизиологического состояния и поведенческой динамики; морфологический анализ преступной деятельности; статистическое моделирование психофизиологических параметров неустановленного преступника, качественное моделирование психофизиологических параметров неустановленного преступника; метод макро- и микроструктурного анализа стереотипий деятельности психического статуса неустановленного преступника (с выявлением актуального на момент события психофизиологического и мотивационно-ценностного состояния и поведенческой вариативности) путем бихевиорального анализ личности. В такой методической конфигурации криминальное профилирование реализуется валидно и надежно. Именно такой алгоритм экспертной деятельности был положен в основу психологического портрета[1] неустановленного преступника по факту убийства инспектора ДПС при исполнении служебных обязанностей в лесном массиве возле административного здания ДПС неустановленным преступником путем причинения потерпевшему множественные ножевые ранения, от которых тот скончался в тот же день в больнице. При экспертизе трупа обнаружены: колото-резаное ранение шеи, с повреждением левой и правой стенок гортани, правой позвоночной артерии;колото-резаное ранение грудной клетки слева, по задне-подмышечной линии, с повреждением левого купола диафрагмы, малого сальника; слепое колото-резаное ранение задней поверхности шеи на уровне 1 грудного позвонка. Вышеуказанные повреждения образовались в результате не менее трёх воздействий плоского клинкового орудия типа ножа; резаная рана тыльной поверхности левой кисти;слепое колото-резаное ранение на задней поверхности левого предплечья; слепое колото-резаное ранение на передней поверхности правого предплечья. Кроме этого была обнаружена ссадина на передней поверхности правой голени, в средней трети, образовалась от воздействия твердого тупого предмета, не оставившего после себя каких-либо признаков, позволивших бы его идентифицировать, также незадолго до наступления смерти. Указанные повреждения образовались в короткий промежуток времени, друг за другом, вследствие чего, определить последовательность их причинения не представляется возможным. Из материалов уголовного дела следует, что инспектор на личном автомобиле приехал на развод, перед разводом получил закрепленное за ним табельное оружие – пистолет системы «Макарова» и 2 обоймы к нему. На разводе был дан приказ о заступлении на службу; приехав на пост, инспектор зашёл в здание и, пробыв там около 2-3 минут, ничего не говоря, вышел и направился к туалету, расположенному в прилегающем к посту сосновом лесу в 40 метрах от здания. Примерно через 5 минут вернулся в помещение административного здания поста и остановился в дверном проеме входа. Вся одежда потерпевшего была в крови, изо рта у него шла кровь, говорить он не мог, несмотря на предпринятые им попытки, потерял сознание и упал на пол возле входа в здание. Возле инспектора в дверном проеме лежал нож, которым он был ранен. Полученный служебный пистолет и две обоймы к нему были при нём в поясной кобуре. Бригадой скорой помощи он был доставлен в реанимационное отделение больницы, где от полученных колото-резаных ранений скончался. При осмотре места происшествия возле туалета были обнаружены: форменная шапка инспектора, складной нож, зажигалка светло-голубого цвета, чёрная трикотажная шапка-маска и чёрная кожаная куртка. В карманах куртки были обнаружены: чёрные трикотажные перчатки, отрезок белого синтетического шнура, фрагмент карты с центральной частью г. Калуги, маникюрный пинцет, 9 купюр по 10 рублей, зажигалка с пьезоэлементом чёрного цвета, самодельные ножны из обёрнутого лейкопластырем куска картона, в левом рукаве куртки – чёрная спортивная шапка; в правом внутреннем кармане куртки зашита 5-рублёвая монета. На земле возле туалета и на его наружных стенах имелись множественные следы крови. На полу поста был обнаружен самодельный нож с рукоятью, обёрнутой белым синтетическим шнуром, аналогичным шнуру из кармана куртки.

Экспертным путем установлено, что с точки зрения клинической патопсихологии, юридической психологии преступление в отношении инспектора относится к агрессивно-насильственному типу преступления, где психологическая приемлемость такого деяния является способом удовлетворения потребности или разрешения проблемной ситуации. Предположительный преступник может квалифицироваться как организованный (на это указывают выбор места преступления, орудия, отсутствие отпечатков пальцев, общие параметры сцены преступления) при планировании преступления и частично дезорганизованный (локализация, численность ранений жертвы, оставление на месте преступления одежды и предметов, низкий уровень системной последовательность действий и т.д.) на этапе совершения преступления. Такая кривая степени организованности деяния указывает на высокую эмоциональную вовлеченность, импульсивную дезорганизацию поведенческого акта, наличие значимого мотива, длительное нарушение психического статуса и наличии опыта совершения преступлений той же классификации. Статистический анализ корреляций типа преступной активности и личностных свойств применительно к данному исследованию выявляет, что у лиц, совершивших насильственные преступления против личности (в соответствии с анализируемым событием преступления по сексуальным мотивам исключаются), наличествуют в большой степени, чем у иных, субъективизм восприятия окружающего мира. Их собственная агрессия проецируется вовне, в связи с чем ситуации, в которые они попадают, воспринимаются часто как потенциально угрожающие, хотя на самом деле этого может и не быть. В отличие от других, этим преступникам свойственны высокая чувствительность, уязвимость и ранимость в сфере межличностных отношений, но проявляются эти качества не в плане сопереживания другим, они обращены на себя. Следовательно, это люди, поведение которых в значительной мере определяется аффективно заряженными идеями, реализуемыми в определенных ситуациях. Они чрезвычайно чувствительны к любым элементам межличностного взаимодействия, подозрительны, воспринимают внешнюю среду как враждебную. В связи с этим у них затруднена правильная оценка ситуации, она легко меняется под влиянием аффекта (изменения эмоционального статуса). Повышенная сензитивность к элементам межличностного взаимодействия приводит к тому, что индивид легко раздражается при любых социальных контактах, представляющих хоть малейшую угрозу для его личности. Такие люди обладают достаточно устойчивыми представлениями, которые с трудом могут корректироваться. Другими словами, если они имеют о ком-то или о чем-то свое мнение, то их трудно переубедить. Все затруднения и неприятности, с которыми они встречаются в жизни, интерпретируются как результат враждебных действий со стороны окружения. У таких лиц наличествуют эмоциональные нарушения различного генезиса, социальная отчужденность и трудности, связанных с усвоением не только моральных, но и правовых норм. Качественное моделирование психофизиологических параметров преступника: в соответствии с тем, что преступное поведение обусловлено типом личности преступника, нанесение неоднократных ножевых ранений (с использованием заготовленного орудия преступления), без признаков наличия аффекта, дерзость, импульсивность, эмоциональная вовлеченность преступника в структуру собственного цели-поведения, особенности исполнительной регуляции поведенческого акта соотносится преимущественно с психопатичным ведущим клиническим радикалом личности. Диагностично, что «пики» психопатий, то есть преступное проявление антисоциальных агрессивных тенденций личности, приходятся на возраст 20-30 лет и 40-50 лет. Причем, в 20-30 агрессия носит преимущественно внешнюю направленность, в 40-50 лет возможны проявления аутоагрессивных тенденций в виде подверженности алкоголизму, наркомании, суицидам, то есть вероятный возраст преступника – 20-30 лет. С учетом вероятностной типологической модели предполагаемого преступника, возможность наличия личностных длительных взаимоотношений между ним и инспектором (в соответствии с составленным виктимиологичеким профилем) минимальна вплоть до исключения вследствие различной социальной модальности фигурантов, отсутствия общности в какой-либо жизненной сфере, психологической несовместимости их психотипов. Таким образом, следует исключить версию о том, что преступление было связано непосредственно с личностью инспектора. Выбор места нападения – туалет, расположенный возле поста ДПС – свидетельствует о том, что предполагаемый преступник выбирал место возможного появления сотрудника «один на один», что повышает для нападающего возможность внезапного нападения, а также возможность скрыться после совершения преступления. Обстановка на месте происшествия позволяет сделать вывод о том, что предполагаемый преступник находился возле места нападения некоторое время, поджидая возможную жертву. Совокупность указанных характеристик места нападения позволяет сделать вывод о том, что данное преступление было спланировано, т.е. не носило случайного (ситуационного) характера. Так, преступником было выбрано место вероятного пребывания сотрудника милиции (близость поста ДПС), при этом имелась большая вероятность встретить его один на один (рядом с туалетом), незаметно подойти к месту совершения преступления и покинуть его (лесной массив). В дальнейшем с учетом психологических характеристик преступника, его эмоциональный статус в момент совершения преступления дошел до пика напряженности, что дезорганизовало его психическую деятельности. Характеристика орудия преступления указывает на низкий либо ниже среднего материальный уровень предполагаемого преступника, его неряшливость, неаккуратность во всех сферах жизни (что может проявляться в одежде, роде занятий и т.п.). О возможной импульсивности, обидчивости, злопамятности свидетельствует также выбор орудия преступления (включая «ножны»), самостоятельное его изготовление из подручных материалов, а также быстрота его изготовления при отсутствии тщательности. С учетом изложенного, наиболее вероятное появление мотива (внешне индуцированного или самостоятельно индуцированного) по временному отрезку не было намного удалено от момента совершения нападения, мотив опредметил цель, после чего был осуществлен выбор орудия преступления и началось его изготовление. Наличие зашитой 5-рублевой монеты во внутреннем кармане куртки может указывать на суеверность предполагаемого преступника, веру в «денежные приметы», что является косвенным признаком недостаточности, значимости и жадности до материальных благ для преступника. При этом использование ниток черного цвета на подкладке светло-коричневого цвета, использование крупных стежков, способ прошивки ткани подкладки с точки зрения психологических гендерных различий может указывать на то, что данная монета была зашита предположительно мужчиной. С учетом изложенного, наиболее вероятным представляется то, что предполагаемый преступник не женат и не имеет сожительницы, живёт без родителей (матери)…».

Так как данное преступление было раскрыто, представляется возможным провести мониторинг эффективности профилирования преступника предложенными авторами методами:

 

Основные характеристики	Экспертно верифицировано	Следственно установлено
Пол:	Мужской	Мужской
Возраст:	20-30 лет	24 года
Криминальное прошлое:	Наличествует опыт совершения агрессивно-насильственных действий. Возможно имеет судимость, наиболее вероятно в несовершеннолетнем возрасте, наиболее вероятно за совершения преступления, связанного с причинением телесных повреждений с использованием холодного оружия, либо иных предметов, используемых в качестве оружия	В 16 лет был осужден за убийство отца в состоянии аффекта (нанес не менее семи ударов топором в область головы).
Общая характеристика личности:	Имеет расстройство психической сферы психопатического круга. Подозрителен, импульсивен, самоуверен, мстителен, злопамятен, агрессивен, с низким самоконтролем и сниженной способностью к опосредованию своих действий даже в нейтральных ситуациях. Его отличает субъективизм восприятия окружающего мира, высокая чувствительность, уязвимость и ранимость в сфере межличностных отношений. Поведение в значительной мере определяется аффективно заряженными идеями, вплоть до стремления к реализации собственной агрессивности, которая приобретает иногда самодавлеющее, мотивирующее значение вне зависимости от внешних стимулов. Мотивационно неустойчив (могут наблюдаться колебания настроения полярного типа, которые возникают спонтанно или по незначительному поводу, в такие периоды будет особенно гневлив и раздражителен, придирчив, создавать конфликтные ситуации), склонен воспринимать внешнюю среду как враждебную. В связи с этим затруднена правильная оценка ситуации, которая легко меняется под влиянием аффекта. Раздражителен, вплоть до приступов ярости (аффективное реагирование может не соответствовать поводу и силе раздражителя), может иметь эмоциональные нарушения, быть социально отчужденным, личностно и социально дезадаптивным. Может иметь заметную дисгармонию в личностных позициях и поведении, вовлекающую несколько сфер функционирования, аффективность, возбудимость хронического характера (постоянство) и тотальности такого аномального стиля поведения. Указанные расстройства могут сопровождаться существенным ухудшением профессиональной и социальной продуктивности	«Страдает хроническим психическим расстройством в форме психипатоподобной шизофрении (F 21.4 по МКБ-10). Склоннен к импульсивным немотивированным поступкам, имел идеаторные нарушения в виде непоследовательности, разноплановости и аморфности мышления с паралогичностью и парадоксальностью суждений на фоне эмоциональной выхолощенности и нивелированности при нарушении критических способностей, отмечается выраженная эмоциональная измененность, холодность, неспособность к эмоциональному резонансу, эмпатии и сопереживанию, легкость проявления деструктивных тенденций в сочетании с субъективизмом, своеобразием критериев оценок окружающего, наличием доминирующих идеаторных построений, стремлением к выстраиванию собственной деятельности сообразно их содержанию, нарушенные критические способности». «по характеру добрый, вспыльчивый, но быстро отходит, трудолюбивый, незлопамятный, не хитрый, эрудированный, был человеком скрытным, замкнутым». «Он становился каким-то нервозным, раздражительным, высокомерным, не соглашался, что кроме его мнения, могут быть и мнения других людей». «По характеру злопамятный, расчетливый, тихий, злой, во время ссоры мог вспылить и начать оскорблять»
Физические характеристики:	Физически развит, рост не ниже среднего, выбирает не маркую (не яркую) удобную (носкую) одежду, неопрятен, не уделяет повышенного внимания своей внешности (не носит украшений, может быть небрит, быть в испачканной одежде и т.д.). Пантомимически: тяжелый, подозрительный взгляд, не развитость мимического реагирования, низкая жестикуляция	«Практически не болел», «занимался во дворе на турниках», «в подвале на доске качал пресс», «занимался спортом для себя, чтобы поддерживать себя в нормальной физической форме»; «тренировался чисто для себя, т.к. хотел стать ниндзя». «Чудаковат, аутичен». «Имел не много вещей, были темные шапки и темные куртки», «в основном ходил в темной одежде»
Индивидуальные признаки личности (привычки, склонности, навыки и пр.):	Суеверен (склонен верить в приметы, ритуалы и сверхъестественные потусторонние силы); может иметь опыт забоя скота (не профессионально)	«Верил в приметы», «соблюдал приметы», «секций и кружков не посещал, разрядов и наград в соревнованиях у него нет. Как такового хобби у него не было. Он любил просто гулять в лесу, хорошо ориентировался на пересеченной местности. В детстве он ходил вместе с отцом на рыбалку и охоту». «С зимы 2010-2011 г. по просьбе знакомых забивал их скот (свиней), чтобы он как-то переживал после того, как забивал скот, заметно не было». По месту жительства были изъяты книги под названием «Магия белая и черная»; «Современная магия»; «Карманная книга ответов сибирской целительницы». «Имеет особые интересы по типу "метафизической интоксикации"»
Сведения об  учебе (уровень образования):	Среднее или неполное среднее, возможно средне-специальное образование	«Окончил 6 классов средней школы, позже 9 классов вечерней школы, учился в ПТУ на сварщика»
Сведения о работе и профессиональной квалификации:	Низко квалифицированный труд, возможно безработный, частая смена рабочего места	«Работал сварщиком в ЖКХ, затем в дорожной службе» «работал сварщиком, шашлычником, грузчиком». «Часто менял места работы». «По приезду в Калугу около двух месяцев не работал, сидел дома, зиму 2008-2009 г. не работал»
Семейный анамнез и семейное положение:	Живет без родителей, не женат, в предкриминальный период возможно не имел сожительницы. Вырос в частном доме	Проживал с матерью, отцом, братом, сестра жила отдельно. С 12 до 16 лет он постоянно проживал дома, никакого учебного учреждения не посещал, помогал отцу в разведении домашнего хозяйства. С 2008 г. проживал у родной сестры матери в частном доме. С девушками не общался, женат не был. По месту жительства девушек не приводил
Характеристики места вероятного проживания:	Сельская местность, более вероятно проживание на территории сельских районов Калужской области, расположенных вдоль федеральной трассы М3 «Украина» (Бабынинский, Дзержинский и другие)	Проживал в поселке Росва (прим. автора –поселок Росва расположен в Калужской области  возле федеральной трассы М3 «Украина» в направлении Бабынинского района)
Преобладающая мотивация преступления:	Совершение агрессивно-насильственных действий (вплоть до убийства) в отношении любого сотрудника милиции по личностно-значимым (для преступника) мотивам	«Совершил нападение с целью завладения оружием. Оружием хотел завладеть с целью совершения в последующем разбойного нападения. На кого именно он собирался нападать, на тот момент он не решил. Он выбрал место нападения пост ДПС, расположенном в мкрн. Аненки г. Калуги, из-за того, что рядом с ним располагался лес, где можно было спрятаться и скрытно подобраться к зданию поста»

 

Сравнительный анализ иллюстрирует совпадение по всем криминалистически значимым розыскным критериям и позволяет категорично утверждать о надежности, валидности и научной обоснованности комплексной методической конфигурации поискового психологического профиля неизвестного лица по уликовым признакам и совокупности обстоятельств совершенного преступления, предложенной авторами.

 

Литература:

1. Анфиногенов А.И. Психологическое портретирование неустановленного преступника. - М., 2002. – 133 с.
2. Анфиногенов А.И. Методика установления признаков преступника, сопряженных с обстоятельствами происшествия. Учебно-методическое пособие под редакцией доктора юрид. наук, Заслуженного юриста РФ Попова И.А. – М., Академия управления МВД России, 2003.
3. Бродченко О.И, Логунова О.А. Составление психологического портрета преступника по отдельным видам преступлений, направленных против личности (методические рекомендации). - М.: ВНИИ МВД России. - 56 с.
4. Видонов Л.Г. Криминалистическая характеристика убийств и системы типовых версий о лицах, совершивших убийство без очевидцев. Горький, Изд. прокуратуры обл., 1978.
5. Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика. - Н. Новгород, Изд-во НГМА, 1998. – 92 с.
6. Исаенко В.Н. Проблемы разработки и использования психолого- криминалистического розыскного «портрета» неизвестного преступника // Российский психиатрический журнал. 2005. № 1.
7. Кондратюк Л.В. Антропология преступления (микрокриминология). - М.: Издательство НОРМА, 2001. - 344 с.
8. Международная классификация болезней (10-й пересмотр) (МКБ-10). Классификация психических поведенческих расстройств. Клинические описания и указания по диагностике. – Россия, СПб.: Оверлайд, 1994.
9. Самовичев Е.Г. Оценка розыскного значения признаков поведения преступника на месте преступления //Проблемы использования нетрадиционных психофизиологических методов в раскрытии преступлений: Сб.науч. трудов/Под ред. А.И.Скрыпникова и др. М., 1995.
10. Составление психологического портрета преступника: Учебно-методическое пособие/Лаговский А.Ю., Скрыпников А.И., Тележникова В.Н., Бегунова Л.А. – М.: ВНИИ МВД России, 2000. - 112 с.